В 2019 году в селе Чорчана, близ административной границы с самопровозглашенной республикой Южная Осетия, грузинские власти установили полицейский блокпост. В Цхинвали заявили, что нарушается их суверенитет, и потребовали немедленного демонтажа поста. Через шесть лет прокуратура Грузии возбудила уголовное дело по делу Чорчаны, а под уголовное преследование попал экс-глава МВД Георгий Гахария. В оппозиционных кругах существует несколько версий о причинах, по которым это дело вновь стало актуальным спустя годы — от устранения политических конкурентов до «поклонов» Кремлю.
Блокпост у Чорчаны: «все обо всем знали»
14 июня прокуратура Грузии начала расследование по громкому делу — по факту саботажа, попытки саботажа при отягчающих обстоятельствах, помощи иностранной организации или организации, подконтрольной иностранному государству во враждебной деятельности и мобилизации финансов для деятельности, направленной против конституционного строя и основ национальной безопасности Грузии.
«Следствие рассматривает среди прочего, действия бывшего министра внутренних дел Грузии Георгия Гахария вдоль линии оккупации близ села Чорчана 24 августа 2019 года», — говорится в заявлении прокуратуры.
Тогда было принято решение о размещении полицейского блокпоста, что вызвало напряженность в отношениях с властями самопровозглашенной Южной Осетии. Представители Цхинвали потребовали убрать блокпост, пригрозив ответными мерами и срывом работы МПРИ (Механизма предотвращения и реагирования на инциденты). До сих пор власти Южной Осетии настаивают на его демонтаже.
Обсуждение этих событий вновь стало актуальным 14 апреля, когда Гахария был вызван на допрос временной парламентской следственной комиссии под руководством Теи Цулукиани. Члены комиссии утверждают, что бывший министр принял решение о постройке блокпоста без согласования с государственными органами (в частности СГБ), что привело к потере контроля над частью территории в районе Чорчаны и Цнелиси, и даже создало угрозу вооруженного конфликта.
Любопытно, что вскоре после этого Георгий Гахария стал премьер-министром. Но в «Грузинской мечте» объясняют, что повысить Гахария в должности пришлось под давлением «Глубинного государства» (Deep State) — структуры, которой партия, по их словам, тогда еще не могла противостоять.
Сам Гахария на допросе уверял, что установка поста была необходимой мерой из-за активности оккупационных сил и частых задержаний грузинских граждан. Он подчеркнул, что все действия были согласованы с миссией наблюдателей ЕС и профильными министерствами, включая Министерство инфраструктуры.
«Как можно было провести столь крупное мероприятие без ведома премьер-министра, СГБ? Конечно, все обо всем знали», — отметил Гахария.
Он настаивал, что все ведомства были в курсе и подчеркнул стратегическую важность присутствия блокпоста в этом месте. При этом он обвинял тогдашнего лидера Цхинвали Анатолия Бибилова в попытках захвата грузинской территории, ссылаясь на карту 1922 года, на которой представители Цхинвали основывали свои территориальные претензии. По словам Гахария, установка блокпоста была экстренной мерой, чтобы не потерять 1800 гектаров леса.
«Бибилова не переизбрали тогда потому, что вся его избирательная кампания была построена на идее: если Кокойты принес нам независимость, то я должен расширить границы сепаратистского региона. И для этого он использовал именно карту 1922 года, по которой они сначала подошли к селу Чорчана. Кроме него, на этой карте обозначены еще 27 точек, по которым эти ненормальные предъявляют претензии к Грузии. В том числе — Трусовское ущелье», — говорил он на заседании.
Отметим, что инициативу по пересмотру де-факто границ выдвигал не Бибилов, а представители югоосетинской оппозиции, часть которых впоследствии была лишена российского гражданства. Сам Бибилов утверждал, что согласно декрету 1922 года села Цнелиси и Чорчана относятся к территории Южной Осетии, хотя некоторые населенные пункты «могут оказаться на территории Грузии». Он проиграл выборы Алану Гаглоеву в 2022 году.
СГБ было против
15 апреля на заседании парламентской следственной комиссии ее председатель Тея Цулукиани, заявила, что спецслужбы узнали об установке блокпоста не от своих источников, а через «горячую линию» осетинской стороны.
«Для Службы государственной безопасности размещение поста [в селе Чорчана] стало сюрпризом», — отметила Цулукиани, обращаясь к Георгию Гахария.
В ответ Гахария заявил, что все ключевые структуры были в курсе, включая тогдашнего главу СГБ Вахтанга Гомелаури.
Однако сам Гомелаури, которого 15 июня допросили в прокуратуре как свидетеля, категорично опроверг эти слова. По его словам, ни СГБ, ни премьер-министр не были информированы заранее.
«Все важные вопросы по вопросу оккупации, конечно, проходят через Службу госбезопасности. Я подтверждаю, что никакой договоренности не было, мы не договаривались об установке блокпоста, мы узнали об этом постфактум», — сказал Гомелаури журналистам.
По его словам, установка блокпоста произошла в том числе и без уведомления Миссии наблюдателей ЕС:
«Считаю, что блокпост не должен был устанавливаться ни при каких обстоятельствах. Будь то Гахария или Вахо Гомелаури — это нужно было согласовать с Службой безопасности, затем совместно обсудить с премьер-министром, после чего — уведомить Миссию наблюдателей ЕС и сказать им: вот где угроза, либо вы ее урегулируйте, либо мы сами. Гахария это со мной не согласовывал».
Экс-глава силового ведомства также отметил, что блокпост привел к потере сотен гектаров леса и пастбищ, которыми пользовались местные жители, и создал реальную угрозу вооруженного конфликта. Он не исключил, что его показания в прокуратуре могут стать основанием для задержания Гахария.
Тем временем, прокуратура продолжает следственные действия по делу блокпоста в Чорчане. Уже допросили Александра Табатадзе — бывшего заместителя главы СГБ в 2019 году. По его словам, установка блокпоста в Чорчане привела к «очень плохому результату».
«Грузинская сторона установила один пост, а противник — 5 постов и один передвижной пункт. Вот что мы получили, и это реальность», — сказал Табатадзе.
Свои показания в прокуратуре должен дать и бывший глава Администрации правительства Каха Кахишвили. Любопытно, что во время инцидента премьер-министром был Мамука Бахтадзе, однако ни комиссия Цулукиани, ни прокуратура не вызвала его на допрос.
Повторный допрос Гахария
Экс-главу МВД Георгия Гахария вызвали на повторный допрос в следственную комиссию 23 июня. Повод — новое свидетельство местного жителя, представленное 11 июня, которое говорит о том, что оккупационные силы продвинулись вглубь грузинской территории и захватили часть леса у Чорчаны после установления блокпоста. Это, по словам Цулукиани, радикально отличается от показаний Гахария.
Элгуджа Харазишвили, которого Цулукиани несколько раз назвала жителем Чорчаны, оказался вовсе не из Чорчаны, а из соседнего села Цагвли. Элгуджа рассказал, что после установки грузинского блокпоста жители Цагвли больше не могут заходить в лес — «оккупационные силы поставили там свои посты и заняли половину лесных угодий».
«С тех пор как наши поставили блокпост, они [русские] продвинулись на полтора километра… даже реку перешли… теперь мы вообще никак не можем туда зайти [в лес]. Все запрещено. Один пастух рассказывал, что русский солдат ему сказал: «Не подходи ко мне ближе чем на 200 метров, иначе застрелю», — рассказывал Элгуджа Харазишвили на заседании.
Сам Георгий Гахария на заседании не отрицал, что после появления грузинского с другой стороны ответили установкой своих собственных. Он также не стал утверждать, будто Грузии удалось полностью сохранить контроль над территорией. Тем не менее, по его словам, речь шла о гораздо большем — на кону стояли все 1800 гектаров земли.
Кахабер Кемоклидзе, в 2019 году руководивший аналитическим департаментом МВД и аппаратом Совета безопасности, рассказал грузинской службе Радио Свобода, что из 1800 гектаров территории удалось сохранить около 1680.
«Если бы мы тогда не успели, забрали бы все 1800 гектаров… и у них появилась бы дополнительная, документально подкрепленная претензия — еще на 27 территорий [согласно карте 1922 года]. Их главной целью было по сфальсифицированной карте отрезать у Грузии 1800 гектаров леса в районе Чорчана».
По картам 1922 года
Георгий Гахария на заседании комиссии объяснял, что еще до появления грузинского блокпоста оккупационные силы задерживали местных жителей в лесу, утверждая, что это территория Цхинвали. А цветные метки и трафареты на деревьях, которые стали появляться за несколько месяцев до установки поста, служили своего рода «визой» на захват территории по так называемой «фейковой карте 1922 года». Архивы СМИ подтверждают наличие маркировок.
Давид Кацарава — активист «Антиоккупационного движения», который вместе с единомышленниками активно изучает ситуацию близ административной границы. Установку блокпоста он называет единственным примером с 2012 года, когда грузинская власть проявила решимость и попыталась защитить свою территорию.
«Лесной массив Чорчаны–Цагвли является частью нового оккупационного плана России, о котором мы говорим уже несколько лет и существование которого подтвердили видео-доказательствами. Грузинские посты в лесу Чорчаны уже шесть лет являются непреодолимым препятствием для русских, однако на встречах МПРИ вопрос о них постоянно поднимается, но дальше этого дело не идет», — написал Кацарава в Facebook.
Активист рассказал, что еще в январе 2019 года была обнаружена маркировка на дорогах между Цагвли и Чорчаной, что явно указывало на подготовку «оккупационных сил к захвату».
«Маркировка означала, что русские готовятся к захвату этой территории. В связи с этим мы проинформировали обе ответственные структуры — СГБ и МВД. Реакция была пренебрежительной, нас высмеяли. Однако мы не остановились и предоставили общественности еще больше доказательств.
В конечном итоге с 23 августа 2019 года в лесу Чорчаны были установлены три поста, которые защитили три стратегически важных месторождения талька, к которым русские вместе со своими марионеточными сепаратистами по сей день проявляют большой интерес. После этого русские вторглись на контролируемую нами территорию и установили заборы вдоль тех дорог, на которых мы обнаружили маркировки. Я считаю, что установка этих трех постов была правильным решением, но оно осталось неполным».
Кахабер Кемоклидзе, в 2019 году руководивший аналитическим департаментом МВД и аппаратом Совета безопасности, отметил, что строительство поста в Чорчане было ускорено событиями в Гугутианткари, где началась повторная бордеризация — колючая проволока была продвинута вглубь территории, подконтрольной Тбилиси.
«Когда мы сравнили координаты на картах, оказалось, что они точно совпадают с линиями карт 1922 года», — говорит Кемоклидзе грузинской службе Радио Свобода.
Он подтверждает версию Гахария, что согласно карте 1922 года оккупационный режим планировал захватить еще 27 территориальных единиц за пределами Чорчана.
Кемоклидзе отмечает, что строительство наблюдательного поста в селе организовал Департамент особых заданий МВД Грузии, контролирующий оккупационную линию. Прокладка семикилометровой дороги по сложной местности заняла почти неделю с использованием тяжелой техники, и этот процесс, по его словам, не мог остаться незамеченным. До августа 2019 года в районе не было нормальной дороги, что осложняло патрулирование как МВД, так и Наблюдательной миссии ЕС (EUMM). Миссия ЕС, говорит Кемоклидзе, не возражала против открытия поста и не считала его самовольным.
Устранение оппозиции или «поклон Кремлю»
Версий, почему внезапно началось расследование по делу Чорчаны спустя шесть лет, много.
В оппозиции уверены, что это спланированная акция партии «Грузинская мечта» против оппозиции. Цель — зачистка политического поля перед выборами в органы местного самоуправления и запугивание неудобных фигур.
За последний месяц за неявку на заседания парламентской комиссии, возглавляемой Теей Цулукиани, были заключены под стражу сразу несколько оппозиционных лидеров. Среди них — бывший министр обороны Ираклий Окруашвили, лидер «Гирчи — Больше свободы» Зураб Джапаридзе, глава «Ахали» Ника Мелия и Ника Гварамия.
На этом фоне Георгий Гахария оказался единственным представителем оппозиции, кто согласился прийти на допрос. И теперь, по мнению его сторонников, до него «решили докопаться» другим путем.
В партии «За Грузию» действия прокуратуры и следственной комиссии называют прямым политическим преследованием. С этим мнением солидарны и в других оппозиционных объединениях.
«Расследование по Чорчане однозначно и без всяких альтернативных мнений служит цели политических репрессий. Ведь если бы кого-то действительно волновало какое-то расследование по этому поводу или если бы действительно существовала какая-то вина Гахария, такого человека, вероятно бы, не выдвигали потом на пост премьер-министра», — заявил член «Лело» Тазо Датунашвили.
Экс-министр по примирению и гражданскому равноправию Паата Закареишвили связывает начало расследования с предстоящими местными выборами и считает, что «Грузинская мечта» боится Гахария.
«Грузинская мечта» боится Гахария, потому что, в отличие от других, он не отказался от участия в выборах. Поэтому начинают копаться в прошлом. Если бы это был кто-то другой, например, Мамука Бахтадзе, которого уже никто не помнит, и если бы он захотел участвовать в выборах со своей партией, ему бы тоже что-нибудь выкопали.
Начало расследования логично только в контексте выборов. На этом фоне всё происходящее — чистой воды избирательная кампания», — сказал Закареишвили в интервью «Резонанси».
Но, по мнению части оппозиции, дело имеет не только внутриполитический смысл. Они говорят о символике: дело Чорчаны, после заявления основателя «Мечты» Бидзины Иванишвили о необходимости принести извинения осетинам за войну 2008-го стало своеобразным «поклоном» Кремлю.
«Тема Чорчаны была поднята, потому что это еще один сигнал для России, что ни один шаг, даже предпринятый во времена правления «Грузинской мечты», не останется безнаказанным, если он не был согласован с Россией и был осуществлен вопреки ее воле», — заявила Самадашвили.
Впрочем, в самой «Грузинской мечте» настаивают: цели посадить кого-либо за решетку у них нет, однако и оставлять возможные преступления без последствий они, по их словам, не намерены.
Форум